Дети блокадного Ленинграда

Когда в сентябре 1941 года замкнулось блокадное кольцо, в Ленинграде оставалось четыреста тысяч детей - от младенцев до школьников и подростков.
Естественно их хотели сберечь в первую очередь, стремились укрыть от обстрелов и бомбёжек. Всесторонняя забота о детях и в тех условиях была характернейшей чертой ленинградцев. И она же давала особую силу взрослым, поднимала их на труд и на бой, потому что спасти детей можно было только отстояв город. У них было особое опалённое войной блокадное детство. Они росли в условиях голода и холода, под свист и разрывы снарядов и бомб. Это был свой мир, с особыми трудностями и радостями, с собственной шкалой ценностей .

Откройте сегодня монографию “Рисуют дети блокады” Шурик Игнатьев трех с половиной лет от роду , 25 мая 1942 года в детском саду покрыл свой листок бумаги беспорядочными карандашными каракульками с небольшим овалом в центре .”Что ты нарисовал!” -спросила воспитательница . Он ответил: “Это война, вот и всё, а посередине булка. Больше не знаю ничего”.

Они были такими же блокадниками, как и взрослые . И погибали так же.
Город не мог уберечь детей от недоедания ,от истощения ,но тем ни менее для них делалось все ,что возможно .

В разгар самой первой страшной зимы Исполком Ленсовета и горком парка организовали для них новогодние ёлки .

Для младших – по месту жительства ,для старших в трех театрах города.
Вот программа праздника: “Художественная часть .Встреча с бойцами и командирами .Танцы и игры у ёлки. Обед”.

Все было выполнено кроме танцев и игр .На них у истощенных детей не хватило сил .Они не смеялись ,не шалили – ждали обеда .Он состоял из дрожжевого супа с кусочком хлеба ,котлетки из крупы или из шротов и киселя .Дети ели медленно и сосредоточенно ,не теряя ни крошки .Они знали цену хлеба .

В детской душе горела та же ненависть к фашизму .Маленький ленинградец Женя Терентьев писал 8 августа 1942 года в газете “Смена”:
«До войны мы жили хорошо и счастливо.

Фашисты помешали нам .Во время артиллерийского обстрела вражеские снаряды разрушили наш дом .Я слышал раздававшийся из под его обломков стоны моих товарищей и друзей .Когда их раскопали в груде камней и досок ,они были уже мертвы .Я ненавижу фашистских гадов! Я хочу мстить им за своих погибших товарищей.»

Каждую зиму я удивляюсь, как можно жить не в городе, и каждую весну начинаю это понимать. Пол Палмер