1941—1942 гг. Зима

Исходя из фактически сложившегося расхода, наличие основных пищевых товаров на 12 сентября составляло

* Хлебное зерно и мука на 35 суток;
* Крупа и макароны на 30 суток;
* Мясо и мясопродукты на 33 суток

* Жиры на 45 суток;
* Сахар и кондитерские изделия на 60 суток.

Из-за блокады с 20 ноября властями Ленинграда был введён норматив по отпуску продуктов питания. Размер продовольственного пайка составлял:

* Рабочим — 250 грамм хлеба в сутки;
* Служащим, иждивенцам и детям до 12 лет — по 125 граммов;
* Личному составу военизированной охраны, пожарных команд, истребительных отрядов, ремесленных училищ и школ ФЗО, находившемуся на котловом довольствии — 300 граммов
* Войскам первой линии — 500 граммов.

При этом до 50 % хлеба составляли  различные примеси, хлеб был практически несъедобным. Все остальные продукты почти перестали
выдаваться.

Ещё в первые месяцы блокады на улицах Ленинграда было установлено 1500 громкоговорителей. Радиосеть несла информацию для населения о налетах и воздушной тревоге. Знаменитый метроном, вошедший в историю блокады Ленинграда как культурный памятник сопротивлению населения, транслировался во время налетов именно через эту сеть.

В декабре 1941 г. ситуация резко ухудшилась. Смертность от голода стала массовой. Стала обычной скоропостижная
смерть прохожих на улицах — люди шли куда-то по своим делам, падали и мгновенно умирали. Специальные похоронные службы ежедневно подбирали на улицах около сотни трупов.

Сохранились бесчисленные рассказы о людях, просто падавших от слабости и умиравших — дома или на работе, в магазинах или на улицах. Одна из выживших жительниц города, впоследствии эмигрировавшая в США, вспоминала:

Теперь умирают так просто: сначала перестают интересоваться чем бы то ни было, потом ложатся в постель и больше не встают.

Смерть хозяйничает в городе. Люди умирают и умирают. Сегодня, когда я проходила по улице, передо мной шёл человек. Он еле передвигал ноги. Обгоняя его, я невольно обратила внимание на жуткое синее лицо. Подумала про себя: наверное, скоро умрёт. Тут действительно можно было сказать, что на лице человека лежала печать смерти. Через несколько шагов я обернулась, остановилась, следила за ним. Он опустился на тумбу, глаза закатились, потом он медленно стал сползать на землю. Когда я подошла к нему, он был уже мёртв. Люди от голода настолько ослабели, что не сопротивляются смерти. Умирают так, как будто засыпают. А окружающие полуживые люди не обращают на них никакого внимания.

Смерть стала явлением, наблюдаемым на каждом шагу. К ней привыкли, появилось полное равнодушие: ведь не сегодня – завтра такая участь ожидает каждого. Когда утром выходишь из дому, натыкаешься на трупы, лежащие в подворотне, на улице. Трупы долго лежат, так как некому их убирать.

Промышленный коллапс

Ещё одним важным фактором роста смертности стал холод. С наступлением зимы в городе практически кончились запасы топлива: выработка электроэнергии составляла всего 15 % от довоенного уровня. Прекратилось централизованное отопление домов, замёрзли или были отключены водопровод и канализация. Остановилась работа практически на всех фабриках и заводах (кроме оборонных). Часто пришедшие на рабочее место горожане не могли выполнить свою работу из-за отсутствия подачи воды, тепла и энергии.

Зима 1941—1942 гг. началась очень рано и была необычно суровой даже по российским стандартам. Её средняя температура в декабре составляла минус 12 — 15 градусов Цельсия, но иногда опускалась и до минус 20. Для ослабленных голодом людей любое похолодание несло в себе смертельную опасность.

По определению одного блокадника, холод был каким-то внутренним. Он пронизывал всего насквозь. Тело вырабатывало слишком мало тепла

Печки-буржуйки. Коллапс транспортной системы

Буржуйка

Главным отопительным средством стали специальные мини-печки. Они стояли в большинстве квартир. В них жгли всё, что могло гореть, порой даже мебель. Добыча топлива тоже стало важной частью быта ленинградцев. Из-за нехватки электроэнергии и массовых разрушений контактной сети прекратилось движение городского электротранспорта, в первую очередь трамваев. Это событие было отмечено всеми как важный фактор, способствовавший росту смертности.

По свидетельству очевидца,
… когда остановка трамвайного движения добавила к обычной, ежедневной трудовой нагрузке ещё два-три часа
пешеходного марша от места жительства к месту работы и обратно, это обусловливало дополнительное расходование калорий. Очень часто люди умирали от внезапной остановки сердца, потери сознания и замерзания в пути

«Свеча горела с двух концов» — эти слова выразительно характеризовали положение жителя города, жившего в условиях голодного пайка и огромных физических и психических нагрузок. В большинстве случаев семьи вымирали не сразу, а по одному, постепенно. Пока кто-то мог ходить, он приносил продукты по карточкам. Улицы были занесены снегом, который не убирался всю зиму, поэтому передвижение по ним было очень затруднено.

Ухудшение ситуации

Январь и начало февраля 1942 г. стали самыми страшными, критическими месяцами блокады. Первую половину января все неработающее население города никаких продуктов по карточкам вообще не получало. Примеси в выдаваемом хлебе составили уже 60 %, а выработка электроэнергии сократилась до 4 % от довоенного уровня. В январе наступили самые сильные морозы — среднемесячная температура составила минус 19 градусов Цельсия — гораздо ниже средней нормы для этого месяца в Ленинграде, которая обычно составляет минус 8 градусов. Более того, в течение 8 январских дней термометр показывал минус 30 и ниже. Питьевая вода стала большим дефицитом, а её транспортировка в квартиры и учреждения — настоящим подвигом.

Число жертв голода стремительно росло — каждый день умирали более 4000 человек. Столько людей умирало в городе в мирное время в течение 40 дней. Были дни, когда умирало 6000 − 7000 человек. Мужчины умирали гораздо быстрее, чем женщины (на каждые 100 смертей приходилось примерно 63 мужчины и 37 женщин). К концу войны женщины составляли основную часть городского населения.

Попытки прорыва блокады. «Дорога жизни»

Невский пятачок

В январе 1942 г. Красная армия предприняла первую попытку прорыва блокады. Войска двух фронтов — Ленинградского и Волховского — в районе Ладожского озера разделяло всего 12 км. Однако немцы сумели создать на этом участке непроходимую оборону, а силы Советской армии были ещё очень ограничены. Советские войска понесли огромные потери, но так и не сумели продвинуться вперёд. Солдаты, которые прорывали кольцо блокады со стороны Ленинграда, были сильно истощены. Один из командиров вспоминает в своих мемуарах, как в начале 1942 г. он решил выяснить, какое расстояние смогут самостоятельно пройти его ослабевшие солдаты без длительной остановки. Выяснилось, что у большинства силы иссякали через 400 метров, а по плану командования нужно было пройти 800 метров.

Основные бои велись на так называемом «Невском пятачке» — узкой полосе земли шириной в 300—500 м и длиной около 1 км на левом берегу Невы, удерживаемом войсками Ленинградского фронта. Весь пятачок простреливался врагом, и советские войска, постоянно пытавшиеся расширить этот плацдарм, несли тяжелейшие потери. Однако сдавать пятачок было ни в коем случае нельзя — иначе пришлось бы форсировать полноводную Неву заново, и задача прорыва блокады намного усложнялась.

Всего за 1941—1943 гг. на «Невском пятачке» погибло более 300 000 советских солдат.

В течение 1942 года были предпринято пять попыток прорыва блокады, но все они оказались неудачными. В январе же 1942 г. крушение надежды на скорое избавление от мук блокады стало тяжелейшим психологическим стрессом для жителей осажденного города. Сознание того, что голод может продлиться ещё несколько месяцев, казалось невыносимым

Все ранят, последняя [минута] убивает. Надпись на старинных башенных часах